высплюсь, зная, что никуда не надо. да.

---

- ну вот нравится тебе, как отцу, всякая фигня.
- ЭТО НЕ ФИГНЯ ЭТО ДАРТ ВЕЙДЕР

вот такенный

тег как никогда в тему

@темы: слева по борту рай, go to the dark side

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

21.12.2012 в 00:58

Пишет  мардагайл:

You've met with a terrible fate, haven't you?

Night of

The Final Day

-12 Hours Remain-

---

нет, не будет никакого конца света, я ещё не все части звездных войн посмотрел

---

на сикрет санту мне выпал адидасовский мужской набор "шампунь-спрей-дезодорант", позже пол объяснил свой выбор:
- ну, у тебя кроссовки адидас, рюкзак адидас, я решил, что ты любишь адидас, вот и подарил. делай с ним, что хочешь, можешь петь ему, можешь танцевать с ним, счастливого рождества
обожаю этого человека

---

19.12.2012 в 22:18

Пишет  jack, black jack:

тот волк.
Я тот волк – что не лает громко.
Я тот волк – что рычит гулко.
Я тот волк – что кромсает мышцы.
Я тот волк – что резцами в сердце.
Я тот волк – что в крови мысли.
Я тот волк – что дела-дороги.
Я тот волк – что один всюду.
Я тот волк – что ищет звезды.
Я тот волк – что хочет в небо.
Я тот волк – что за брата встанет.
Я тот волк – что никогда не отступит.
Я тот волк – что никого не бросит.
Я тот волк – что правды хочет.
И тот волк - что в истину верит.
И тот волк - что справедливостью дышит.
Veritas lupus. Aequitas griseus.

@темы: слева по борту рай, наша маленькая стая уходит в небо

---

еду еду еду

я сегодня вышел, ходил и падал, ходил и падал,
я лежал и плакал о том, что мне ничего не надо,
я бежал и думал о том, что плохо - бежать по краю,
только-то и радует то, что я ничего не знаю.

я упал упал упал
я устал устал устал
я бежал спешил домой
там, где ты была со мной

за окно светало и темнело и светлело,
то и дело падало что-то падало то и дело
я закрыл окно, и вокруг меня ничего не стало
только солнце плыло и звенело и дрожало

никого напротив меня напротив
только солнце против меня напротив
я гляжу в огонь, он горит и светит
я лежу боюсь, что меня заметят

через годы-годы, через воды, через беды
Еду-еду-еду у-у-у
через беды-беды, через годы, через воды
Еду.

.

@темы: music, внутренние миры, баллада о гибкой пуле

---

упрлс

а мне норм

---

набросился на аллу после того, как она мне известила о первом проебанном экзамене. с одной стороны, не люблю на людей давить и взывать к совести, тем более тех персон, чей характер постоянен чуть менее, чем никак; с другой - полон необъяснимой уверенности в том, что все правильно сделал. а с третьей - вообще не был и в половину так зол, как показался для нее в переписке: я её напугал.
---------
я этим летом так сильно ждал хоббита, так хотел на него пойти, и ну вот он хоббит, бери и смотри - не тянет, вообще никак. такие дела.
---------
нет, тут не будет связанной между собой информации.

@темы: баллада о гибкой пуле

---

.

как же я ненавижу это состояние, когда понимаешь, что от тебя ждут очередную подставу.
неужели им не понять, что это мотивирует сделать ещё хуже?
неужели мои попытки самоустраниться, чтобы не усугублять ситуацию, тоже делают только хуже?

p.s. ну вообще нифига не умею красиво упаковывать подарки. полный ноль.

@темы: нахуй так жить

---

а теперь у нас есть суровый эрик, который любит котиков

@темы: внутренние миры

---

вот, какой ты, фанон. из-за тебя я верил, что bbc-шном шерлоке существует канонный моран

---

17.12.2012 в 15:18

Пишет  Bberlin:

в чем прикол блин?
найдено у парня с факультета психологии. нет, спросить у него не могу(

мнения, господа.
по мне так автор просто упорот.

---

это чувство после просмотра "скандала в белгравии".
эта женщина
сейчас вот на этом самом месте должен быть звук входящей смс

---

выздоравливай, пожалуйста

---

солженицын, "раковый корпус"

Павел Николаевич нашёл этот рассказ не смешным и неуместным.
И Шулубин не смеялся. Он так на всех смотрел, будто ему спать не давали.
— Смешно-то смешно, — отозвался Костоглотов из своего нижнего положения, — а как…
— А вот когда? на днях фельетон был в областной газете, — вспомнили в палате, — построил особняк на казённые средства и разоблачён. Так что? Признал свою ошибку, сдал детскому учреждению — и ему поставили навид, не судили.
— Товарищи! — объяснил Русанов. — Если он раскаялся, осознал и ещё передал детскому дому — зачем же обязательно крайнюю меру?
— Смешно-то смешно, — вытягивал своё Костоглотов, — а как вы это всё философски объясните?
Доцент развёл одной рукой, другую держал на горле:
— Остатки буржуазного сознания.
— Почему это — буржуазного? — ворчал Костоглотов.
— Ну, а какого же? — насторожился и Вадим. Сегодня у него как раз было настроение читать, так затевали склоку на всю палату.
Костоглотов приподнялся из своего опущенного положения, подтянулся на подушку, чтоб лучше видеть и Вадима и всех.
— А такого, что это — жадность человеческая, а не буржуазное сознание. И добуржуазии жадные были, и послебуржуазии будут!
Русанов ещё не лёг. Сверху вниз, наставительно сказал Костоглотову:
— В таких случаях если покопаться — всегда выяснится буржуазное соцпроисхождение.
Костоглотов мотнул головой как отплюнулся:
— Да ерунда это всё — соцпроисхождение!
— То есть — как ерунда?! — за бок схватился Павел Николаевич, кольнуло. Такой наглой выходки он даже от Оглоеда не ожидал.
— То есть — как ерунда? — в недоумении поднял чёрные брови Вадим.
— Да так вот, — ворчал Костоглотов, и ещё подтянулся, уже полусидел. — Натолкали вам в голову.
— Что значит — натолкали? Вы за свои слова — отвечаете? — пронзительно вскричал Русанов, откуда и силы взялись.
— Кому это — вам? — Вадим выровнял спину, но так же сидел с книжкой на ноге. — Мы не роботы. Мы ничего на веру не принимаем.
— Кто это — вы? — оскалился Костоглотов. Косма у него висела.
— Мы! Наше поколение.
— А чего ж соцпроисхождение приняли? Ведь это не марксизм — а расизм.
— То есть ка-ак?! — почти взревел Русанов.
— Вот та-ак! — отрезал ему и Костоглотов.
— Слушайте! Слушайте! — даже пошатнулся Русанов и движеньями рук всю комнату, всю палату сзывал сюда. — Я прошу свидетелей! Я прошу свидетелей! Это — идеологическая диверсия!!
Тут Костоглотов живо спустил ноги с кровати, а двумя локтями с покачиванием показал Русанову один из самых неприличных жестов, ещё и выругался площадным словом, написанным на всех заборах:
— … вам, а не идеологическая диверсия! Привыкли…. иху мать, как человек с ними чуть не согласен — так идеологическая диверсия!!
Обожжённый, оскорблённый этой бандитской наглостью, омерзительным жестом и руганью, Русанов задыхался и поправлял соскочившие очки. А Костоглотов орал на всю палату и даже в коридор (так что и Зоя в дверь заглянула):
— Что вы как знахарь кудахчете — "соцпроисхождение, соцпроисхождение"? В двадцатые годы знаете как говорили? — покажите ваши мозоли! А отчего ваши ручки такие белые да пухлые?
— Я работал, я работал! — восклицал Русанов, но плохо видел обидчика, потому что не мог наладить очков.
— Ве-ерю! — отвратительно мычал Костоглотов. — Ве-ерю! Вы даже на одном субботнике сами бревно поднимали, только посередине становились! А я может быть сын купеческий, третьей гильдии, а всю жизнь вкалываю, и вот мои мозоли, смотрите! — так я что, буржуй? Что у меня от папаши — эритроциты другие? лейкоциты? Вот я и говорю, что ваш взгляд не классовый, а расовый. Вы — расист!
Тонко вскрикивал несправедливо оскорблённый Русанов, быстро возмущённо говорил что-то Вадим, но не поднимаясь, и философ укоризненно качал посадистой большой головой с холёным зачёсом — да где уж было услышать его больной голос!
Однако подобрался к Костоглотову вплотную и, пока тот воздуху набирал, успел ему нашептать:
— А вы знаете такое выражение — "потомственный пролетарий"?
— Да хоть десять дедов у него будь пролетариев, но сам не работаешь — не пролетарий! — разорялся Костоглотов. — Жадюга он, а не пролетарий! Он только и трясётся — пенсию персональную получить, слышал я! — И увидя, что Русанов рот раскрывает, лепил ему и лепил: — Вы и любите-то не родину, а пенсию! Да пораньше, лет в сорок пять! А я вот ранен под Воронежем, и шиш имею да сапоги залатанные — а родину люблю! Мне вот по бюллетеню за эти два месяца ничего не заплатят, а я все равно родину люблю!
И размахивал длинными руками, едва не достигая Русанова. Он внезапно раздражился и вошёл в клокотанье этого спора, как десятки раз входил в клокотанье тюремных споров, откуда и подскакивали к нему сейчас когда-то слышанные фразы и аргументы, может быть от людей уже не живых. У него вгорячах даже сдвинулось в представлении, и эта тесная замкнутая комната, набитая койками и людьми, была ему как камера, и потому он с лёгкостью матюгался и готов был тут же и драться, если понадобится.
И почувствовав это — что Костоглотов сейчас и по лицу смажет, дорого не возьмёт, под его яростью и напором Русанов сник и смолк. Но глаза у него были разозлённые догоряча.
— А мне не нужна пенсия! — свободно докрикивал Костоглотов. — У меня вот нет ни хрена — и я горжусь этим! И не стремлюсь! И не хочу иметь большой зарплаты — я её презираю!
— Тш-ш! Тш-ш! — останавливал его философ. — Социализм предусматривает дифференцированную систему оплаты.
— Идите вы со своей дифференцированной! — бушевал Костоглотов. — Что ж, по пути к коммунизму привилегии одних перед другими должны увеличиваться, да? Значит, чтобы стать равными, надо сперва стать неравными, да? Диалектика, да?
Он кричал, но от крика ему больно отзывалось повыше желудка, и это схватывало голос.
Вадим несколько раз пробовал вмешаться, но так быстро откуда-то вытягивал и швырял Костоглотов всё новые и новые доводы как городошные палки, что и Вадим не успевал уворачиваться.
— Олег! — пытался он его остановить. — Олег! Легче всего критиковать ещё только становящееся общество. Но надо помнить, что ему пока только сорок лет, и того нет.
— Так и мне не больше! — с быстротой откликнулся Костоглотов. — И всегда будет меньше! Что ж мне поэтому — всю жизнь молчать?
Останавливая его рукой, прося пощады для своего больного горла, философ вышепетывал вразумительные фразы о разном вкладе в общественный продукт того, кто моет полы в клинике, и того, кто руководит здравоохранением.
И на это б ещё Костоглотов что-нибудь бы рявкнул беспутное, но вдруг из своего дальнего дверного угла к ним полез Шулубин, о котором все и забыли. С неловкостью переставляя ноги, он брёл к ним в своём располошенном неряшливом виде, с расхристанным халатом, как поднятый внезапно среди ночи. Все увидели — и удивились. А он стал перед философом, поднял палец и в тишине спросил:
— А вы помните, что "Апрельские тезисы" обещали? Облздрав не должен получать больше вот этой Нэльки.
И захромал к себе в угол.
— Ха-га! Ха-га! — зарадовался Костоглотов неожиданной поддержке, выручил старик!
Русанов сел и отвернулся: Костоглотова он больше видеть не мог. А отвратительного этого сыча из угла недаром Павел Николаевич сразу не полюбил, ничего умней сказать не мог — приравнять облздрав и поломойку!
Все сразу рассыпались — и не видел Костоглотов, с кем дальше ему спорить.
Тут Вадим, так и не вставший с кровати, поманил его к себе, посадил и стал втолковывать без шума:
— У вас неправильная мерка, Олег. Вот в чём ваша ошибка: вы сравниваете с будущим идеалом, а вы сравните с теми язвами и гноем, которые представляла вся предшествующая история России до семнадцатого года.
— Я не жил, не знаю, — зевнул Костоглотов.
— И жить не надо, легко узнать. Почитайте Салтыкова-Щедрина, других пособий и не потребуется.
Костоглотов ещё раз зевнул, не давая себе спорить. Движениями лёгких очень он намял себе желудок или опухоль, нельзя ему, значит, громко.
— Вы в армии не служили, Вадим?
— Нет, а что?
— Как это получилось?
— У нас в институте была высшая вневойсковая.
— А-а-а… А я семь лет служил. Сержантом. Называлась тогда наша армия Рабоче-Крестьянской. Командир отделения две десятки получал, а командир взвода — шестьсот, понятно? А на фронте офицеры получали доппаёк — печенье, масло, консервы, и прятались от нас, когда ели, понятно? Потому что — стыдно. И блиндажи мы им строили прежде, чем себе. Я сержантом был, повторяю.
Вадим нахмурился.
— А — к чему вы это говорите?
— А к тому, что-где тут буржуазное сознание? У кого?
Да и без того Олег уже наговорил сегодня лишнего, почти на статью, но было какое-то горько-облегчённое состояние, что терять ему осталось мало.
Опять он зевнул вслух и пошёл на свою койку. И ещё зевнул. И ещё зевнул.
От усталости ли? от болезни? Или от того, что все эти споры, переспоры, термины, ожесточённые и злые глаза внезапно представились ему чавканьем болотным, ни в какое сравнение не идущим с их болезнью, с их предстоянием перед смертью?
А хотелось бы коснуться чего-нибудь совсем другого. Незыблемого.
Но где оно такое есть — не знал Олег.

@темы: цитаты

---

кто планировал встать пораньше и сделать уборку, все постирать, приготовить пожрать и съездить за подарком раулю ричарду?
тот, кто вместо этого встал в пять вечера, все просрал и ничего не хочет.

---

а вот чо я сделаю, пойду вспомню о существовании твитора.

---

и все-таки не зря я полез со своим нулевым знанием языка читать немецкий для чайников. и интересно, и на его фоне английский кажется легким и родным
кстати, если тут есть знатоки - посоветуйте, пожалуйста, какие-нибудь учебники немецкого для начинающих.